|
|
 То, что вы прочтёте — это не рецензия на фильм и не донос в прокуратуру. Это проявление обеспокоенности за судьбу нашего наследия, тревога за будущее классических литературных произведений, входящих в Золотой фонд русской культуры. Дойдёт ли их непревзойдённый блеск до будущих поколений? Весной этого года на виртуальные и реальные экраны страны вышел фильм "Онегин". Я принципиально не хочу разбирать недостатки и достоинства киноленты, упоминать имена режиссёра, продюсера, а также оценивать талант исполнителей главных ролей. Скажу лишь, что данная постановка, на мой взгляд, вредна и опасна.
|
|
|
|
 В храме Христа Спасителя прошёл XV Международный Славянский литературный форум «Золотой Витязь»
На конкурс этого года в номинациях проза, поэзия, публицистика, литературоведение, литература для детей и юношества, история славянских народов, художественный перевод свои работы прислали более 350 литераторов из России, Беларуси, Китая, Мексики, Молдовы, Республики Сербской, Сербии, Сирии. Из 106 произведений-участников в короткий список попали 50. Победителей объявили на церемонии награждения. О том, как прошёл форум, мы попросили рассказать его Почётного Председателя и Председателя жюри – сопредседателя правления Союза писателей России, Лауреата Патриаршей литературной премии Владимира Крупина.
|
|
|
|
 «Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет все, что может поумнеть», - сказал драматург Александр Островский на открытии памятника Александру Пушкину в 1880 году, и он абсолютно прав. Пушкин – это не только поэзия, проза, чувства и грёзы; это ещё и тонкое ощущение исторических эпох, которых он касался в своём творчестве. Как изящно Пушкин обрисовал XVIII век: «Ловласов обветшала слава / Со славой красных каблуков / И величавых париков»! В этих строчках – вся сладость и гадость галантного столетия, его гордость и роскошество. Ловлас – Lovelace – центральный персонаж романа Самюэля Ричардсона «Кларисса» – ветреный, коварный красавец, но при том – разумник, типичное порождение эры Вольтера.
|
|
|
|
 Когда-то давно Институт философии (тогда ещё) Академии Наук СССР занимался исследованием «единственной научной» марксистско-ленинской философии: «диамата» и «истмата» вместе с «научным атеизмом». В то время современные западные философы если и изучались, то обычно с целью последующей беспощадной критики их «буржуазных» и «ревизионистских» концепций. Но 30 с лишним лет назад ситуация изменилась. Марксизм-ленинизм списали в утиль, «идеологические барьеры» пали, наступил «плюрализм», а Институт философии (теперь уже) Российской Академии Наук решил наверстать упущенное и начал «осваивать» неизвестных россиянам европейских, североамериканских и латиноамериканских авторов.
|
|
|
|
 «Вы, жадною толпой стоящие у трона...» Лермонтов Когда на минувшем Всемирном русском народном соборе Президент России, наш Верховный главнокомандующий говорил о борьбе за суверенитет – он упомянул разные аспекты: политический суверенитет, экономический, даже технологический... Не прозвучало только одно – культурный суверенитет. А он сегодня (да и всегда) был и остаётся определяющим для независимости как самого народа, так и высшей формы народной самоорганизации – государства, этим народом созданного. В нашей истории уже не раз бывало, когда государство Российское, созданное государствообразующим русским народом совместно с другими коренными народами России, сохранялось только общностью нашей суверенной культуры, в основе которой лежало и лежит Православие.
|
|
|
|
 1937-й – это не только год, когда размах сталинской зачистки ленинско-троцкистской гвардии достиг своего пика. Это так же год столетнего юбилея гибели Пушкина, отмеченного в Советской России 1937-го с небывалым размахом. Более того, фигура Пушкина, до этого момента находившаяся в тени, в ходе февральских торжеств 1937-го г. заняла в совершенно феноменальное место советском пантеоне. Сияние вновь прославленного в лике советских святых поэта не просто затмило лики прочих советских культурных икон, но едва ли не сравнилось с сиянием «вечно живого» и «самого человечного человека» Ленина.
|
|
|
|
 На протяжении всей своей жизни Эдгар По, вопреки великолепно развитой способности к логическому мышлению, данному ему от природы и насильственно, смею думать, культивируя в себе дары в области поэтической, руководствовался исключительно иррациональными движениями своей души, приведшими его к печальному концу. Совместить два эти не вполне совместимые свойства он попытался в рассказе «Бес противоречия», который, помимо всего прочего, может дать нам очень важные посылы и для понимания других умственных извращений, прочно занявших место в мозгу западных людей (впрочем, теперь уже не только западных).
|
|
|
|
 У русского философа и поэта Владимира Соловьева (1853−1900) есть фундаментальное философско-этическое произведение, которое называется «Оправдание добра» (1897). Вспомнил я его в связи вот с чем. Перечитывал трактаты европейских мыслителей XVII-XVIII вв. (большинство из них принято относить к философам), легшие в основу нынешней так называемой экономической науки. И пришел к выводу, что этим сочинениям следовало бы дать общее название: «Оправдание зла». Почему? В самом общем виде рассуждения сводятся к следующему. Во-первых, зло — имманентное свойство человека («естественная природа человека»).
|
|
|
|
 Александру Проханову 1. Тризна Уж задернели торные тропинки Борщевиком, бурьяном, ковыльём. Уже не ждут на общие поминки, Где нас бы угощали по старинке Тем черноплодным терпким киселём. Где каждый знал: он плоть от плоти Рода, Одной супрягой, мiром и семьёй Он тянет лямку с люльки и до гроба, А не свиньёй икочет под скамьёй. И пусть не всех трясина поглотила, Но разобрало, разметало нас, Убавило живые наши силы И даже размагнитило компа́с… Куда ж нам плыть? Сковал нам взоры срам… И как подняться нам? Пока славянофилы-простофили Пускали нюни по чужим меню, Россию проморгали,…
|
|
|
|
 В истории отечественной культуры эпоха, которую можно назвать его именем, длилась почти сорок лет, а потому, с неизбежной поправкой на саму сферу деятельности, вполне сопоставима — особенно по созидающему влиянию своему — с политическими эпохами Екатерины Великой или Иосифа Сталина. И дело здесь не сводится только к тому, что великие произведения композиторов «Могучей кучки» или художников-передвижников, по большому счёту, непредставимы без фигуры и влияния Владимира Васильевича Стасова. Это, бесспорно, самые заметные вершины открытого и отчасти созданного — в том числе его собственными непрестанными усилиями — материка русской классики второй половины XIX—начала ХХ века.
|
|
|
|
| |
|
