русофобия

Мои философские увлечения начались в студенческие годы, когда я занялся изучением семейной родословной. Возможно, это и обусловило поиск философских оснований происхождения себя (частное) и человечества (целое). Все мы ищем собственные истоки, пытаемся дойти до первоначал, проследить причинно-следственную связь, и занятие генеалогией, то есть историей семейной, родовой, этнической, позволяет, в конце концов, понять, кто мы и откуда пришли, другими словами, в контексте русской и мировой истории проследить пути миграций наших общих далёких предков. Первый тезис моего выступления касается роли генеалогии в философии общего дела Николая Фёдоровича Фёдорова: от патрофикации к ономафикации.

Экзистенциальный кризис России начался в конце XIX века и продолжается до сих пор. В чём суть этого кризиса? В том, что мы перестали понимать, что значит быть русским. "Я русский", — говорил Л.Н. Гумилёв. "Но почему же вы тогда евразиец?" — спрашивали его. Потому что, отвечал Гумилёв, без русских не будет России, а без России изменится физиономия Евразии, а это значит — и всего мира. Мир будет без лица. Евразийский путь выхода из кризиса Евразийство — то единственное, что сделала русская философия в XX веке. Философия евразийства проста. Её можно свести к двум идеям. Во-первых, это идея полицентризма, что означает: история человечества — не единое целое с центром в Европе.